Молитвенный листок

22 мая Лондон вздрогнул, когда в Вулидже двое мусульман жестоко убили британского военнослужащего Ли Ригби.

Почему правительство до сих пор не воспринимает всерьез рост исламского терроризма и экстремизма? Сколько еще погибнет людей, расплачиваясь за эту ошибку?

Патрик Сухдео, директор Фонда Варнава, призывает правительство реально оценивать растущий экстремизм в исламе. Мы должны наконец признать экстремистскую суть исламистской идеологии, если не хотим, чтобы такое насилие происходило на наших улицах.

ДОКТОР ПАТРИК СУХДЕО,
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИРЕКТОР ФОНДА ВАРНАВА

В феврале 1995 года я нес служение в церкви св. Андрея в Плэйстоу, Ньюхэм, когда один нигерийский христианин, Айотунде Обануби, учившийся в колледже в Ист-Хэм, Лондон, был жестоко убит прямо у ворот колледжа. Человек пятнадцать мусульманских студентов, вооруженные ножами, мачете и молотками, напали на него с криками “Аллах акбар” (“Аллах велик”). Они обвинили Айотунде в «оскорблении» ислама, так как он не уважал Рамадан – священный месяц в исламе.

Это был первый известный случай в Великобритании, когда радикальные мусульмане убили кого-то во имя ислама. Власти не стали распространяться по поводу мотива убийства, чтобы не возмущать общественность. В то время правительство не воспринимало всерьез рост исламского терроризма и экстремизма. И это было роковой ошибкой, за которую мы теперь расплачиваемся.

David_Cameron_official

Дэвид Кэмерон: «В исламе ничто не оправдывает этот чудовищный поступок» Open Government Licence /Number10.gov.uk

Обвинения, выдвинутые против одного из подозреваемых в убийстве Айотунде, Кази Нурур Рахмана, были сняты за недостатком свидетельств против него. Но он не избежал тюрьмы: в 2006 году его арестовали во время закупки крупной партии боеприпасов для подготовки терактов.

Убийство Айотунде было первой ласточкой того, что случилось 22 мая на улицах Вулиджа, когда двое мусульман нигерийского происхождения с криками “Аллах акбар” жестоко зарезали британского солдата, барабанщика 2-го батальона Королевского стрелкового полка Ли Ригби. Оба преступника родились в христианских семьях, но перешли в ислам.

Правительство, оппозиция и средства массовой информации, вместе со многими мусульманскими лидерами осудили это убийство. Премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил, что “в исламе ничто не оправдывает этот чудовищный поступок”. Мусульманский совет Великобритании также утверждает, что он “не основывался на исламе”. Что это? Лицемерие? Или они действительно не понимают, что происходит?

Слова Дэвида Кэмерона бьют в самую точку. Вот почему его правительство не в состоянии справиться с исламским насилием ни у себя дома, ни за рубежом. Во-первых, они показывают неспособность или, возможно, нежелание увидеть идеологическую основу насилия внутри самого ислама. Во-вторых, они показывают непоследовательность государственной политики, особенно в отношениях между Министерством внутренних дел и Министерством иностранных дел, а также внутри самих этих департаментов.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС

Правительство Кэмерона не видит в исламе нет никакого идеологического основания для подобного насилия. Такой взгляд является катастрофической ошибкой и влечет за собой множество серьезных последствий.

На прошлой неделе министр иностранных дел Великобритании Уильям Хейг настоял на отмене эмбарго Сирии, проложив европейскому вооружению прямой путь в Сирию для поддержки оппозиции президента Башара Ассада.

Британское и французское правительства уверяют, что вооружение направлено умеренной Свободной сирийской армии (ССА). Однако к оппозиции присоединяется все больше исламистов, связанных с аль-Каидой, в частности, “Фронт аль-Нусра”, и уже стало очень сложно провести границу между ними и ССА.

Та же слепота поразила политику в отношении Ливии. Вмешательство НАТО привело к спонсированию и обучению экстремистов, которые затем отправились в Мали и в другие места, сея насилие и хаос.

Неспособность понять или принять ту мысль, что в основе всех повстанческих движений в Сирии и в Ливии лежит определенная идеология, привело к тому, что Великобритания по сути поддерживает исламизм, и трагические последствия этого мы видим сейчас на улицах Лондона.

FSA-rebels-4x3

Британия настояла на отмене эмбарго Сирии

Более того, сотни британских мусульман отправляются в Сирию, чтобы принять участие в войне против президента Ассада. Велико опасение, что как только конфликт закончится, они вернутся в Великобританию уже подготовленными, закаленными в войне и готовыми продолжать джихад здесь. Британскому правительству следует принять антинаемнические законы, запрещающие участие в боевых действиях за границей.

И британское, и американское правительство не смогли увидеть идеологическую подоплеку Боко Харам в Нигерии несмотря на тот факт, что эта вооруженная исламистская группировка не раз давала это понять.

Их религиозные пристрастия не вызывают сомнений. Они коренятся в исламе; они преданны радикальной политической идеологии: создать исламское государство. Они стремятся изгнать, убить, вырезать и уничтожить христиан и представителей других религий.

В марте более 400 христиан были сожжены во время взрыва на автобусной остановке в Кано. 12 и 13 мая деревня Занган подверглась уже второму нападению за этот год. Вооруженные мусульмане фулани неистовствовали в деревне, убивая местных христиан с криками “Аллах акбар” (“Аллах велик”). Тогда погибли 13 человек, среди которых один ребенок. Всего с начала этого года в деревне Занган погибло уже 28 человек.

И какова реакция Великобритании? Верховный Комиссар настаивает, что Боко Харам не является террористической организацией. Таков же ответ и США. Великобритания и Америка уверены, что боевики Боко Харам, убивающие христиан и представителей служб безопасности с криками “Аллах акбар”, вовсе не религиозные экстремисты, а скорее группа недовольных и обделенных людей, мотивированная социоэкономическими претензиями.

НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

В то время как левая рука правительства господина Кэмерона отрицает идеологию насилия в исламе, правая его рука усиленно борется с ним – по крайней мере в отношении вопросов внутренней политики. В ответ на убийство в Вулидже премьер-министр объявил о намерении создать TERFOR – Оперативную службу по пресечению экстремизма и радикализации для борьбы с разлагающим влиянием проповедников ненависти, разжигающих межрелигиозную вражду и призывающих к насилию.

На самом деле он занял жесткую позицию в отношении исламистских групп, пропагандирующих экстремизм еще до этого. После своего избрания в феврале 2011 года он произнес речь, в которой признал несостоятельность политики контрэкстремистского “превентирования”. Он сказал:

«Откровенно говоря, пришло время открыто заявить об отказе от пассивной толерантности последних лет в пользу гораздо более активного и сильного либерализма».

Тогда же Кэмерон затронул сложную тему мультикультурализма и необходимости нового подхода: идеологическая борьба должна стать поворотным моментом, это касается как целых институтов, так и отдельных лиц. С этим согласилась и министр внутренних дел Тереза Мэй, сказав, что правительство намерено решительно пресекать экстремистскую идеологию. Все это говорит о том, что все-таки имеется понимание ислама как идеологии, которая оправдывает и прославляет насилие.

Ассоциация полицейских командиров и службы безопасности проделали огромную работу по решению идеологических вопросов, относящихся к безопасности. И даже не имея достаточных ресурсов, они достигли определенных успехов в борьбе с экстремистами.

За прошедшие несколько дней многие умеренные мусульманские лидеры призвали правительство поддержать их и их более мирное понимание ислама и отказаться от экстремистского толкования ислама. И британский премьер, создавая TERFOR, похоже, соглашается с ними. Как же он может противодействовать идеологической позиции, убивающей британских солдатов на улицах Лондона, и в то же время поддерживать эту позицию в своей внешней политике?

В этом и заключается противоречие принципов внешней и внутренней политики. Внутренняя политика заботится прежде всего о безопасности Соединенного Королевства, поэтому она более жестко решает проблему экстремизма. В то же время во внешней политике Великобритания поддерживает экстремистов в Сирии и Ливии и не желает согласиться с присутствием экстремизма в Нигерии.

Кроме того внешняя политика имеет немало внутренних противоречий в этом отношении. Британия помогает исламистским повстанцам в Сирийских и Ливийских восстаниях, и при этом совершенно иной подход применяется в отношении Пакистана и Афганистана. Если британские мусульмане отправляются в эти страны, за ними следят, их задерживают, отправляют обратно в Великобританию и воспринимают их как потенциальных террористов.

Это что, двойные стандарты? Или наивное заблуждение? Почему правая рука не знает, что делает левая?

Господин Кэмерон и его правительство должно действовать заодно и прийти к единому мнению относительно растущего экстремизма в исламе, который обнаруживается сейчас в Великобритании.

Несколько лет назад я написал статью для журнала The Spectator, в которой предупреждал о насилии, которое скоро придет на наши улицы. Во многих газетах эту статью осудили, и мне не давали больше писать. И вот мои слова сбылись.

Мало голословно говорить, что убийство в Вулидже не имеет ничего общего с исламом. Оно вполне определенно связанно с одним из толкований ислама. Теперь пусть правительство особенно внимательно следит за верховными мусульманскими лидерами, требующими освещения этой проблемы в мечетях, коранических школах и литературе.

Улемы (мусульманские богословы) и исламские лидеры должны сейчас твердо заявить о неприемлемости такого радикального понимания ислама и призвать следовать Мухаммеду из Мекки, а не Мухаммеду из Медины. Недостаточно просто пытаться пересмотреть толкование Медины, как делают некоторые, говоря, что Мухаммед проповедовал там любовь и братство. Он воевал там с язычниками, евреями и с христианами.

Даже самые ярые радикалы способны изменить свои убеждения. В статье в последнем номере Sunday Times председатель фонда «Киллиам», британского аналитического центра по борьбе с экстремизмом Мааджид Наваз, упомянул убийство нигерийского студента Айотунде Обануби в 1995 году. В то время Наваз был президентом студенческого союза в колледже, где учился Айотунде, и за неделю до убийства он пригласил в колледж для беседы лидера исламской партии освобождения Хизб ут-Тахрир. Он пишет: “Я был убежденным радикальным исламистом”. Но позже Наваз отказался от этой идеологии и стал одним их самых ярых противников исламского экстремизма в стране. Он сотрудничает с британским правительством, предупреждая об угрозе исламской идеологии насилия и стараясь изменить ее. Он пишет, что необходимо воспитывать в молодежи демократические ценности и создавать активные социальные движения для борьбы с “западофобией” и виктимностью радикального исламизма.

Убийство Ли РигбиУжасное убийство барабанщика Ли Ригби должно пробудить все наше общество к осознанию сути исламистской идеологии, если мы не хотим, чтобы такое насилие происходило на наших улицах.

Доктор Патрик Сухдео,
международный директор Фонда Варнава

Читайте подробнее об исламском экстремизме в книгах Патрика Сухдео “Глобальный Джихад” и “Идеологическая война”.


Читайте также: